Рыжий рыцарь - Страница 91

– Смерть им!

Повинуясь приказу главнокомандующего, вампиры сдвинули брови и, потирая мускулистые руки, пошли к пленникам, но в этот момент как-то очень уж подозрительно затрещали кусты на краю поляны. Аршубанапул резко развернулся и молча кивнул, указуя перстом в сторону шума:

– Кто-то из жалких рабов князя Тьмы не понял урока. Возьмите его живым, пусть любопытная душа разделит участь остальных.

Вампиры скользнули в кусты размытыми тенями, с флангов намереваясь взять неизвестного противника в клещи.

– А сейчас я расскажу вам, что ожидает тех, кто встает мне поперек пути.

В кустах раздался ужасающий треск, и оба обезьяноподобных монстра после длительного перелета крест-накрест рухнули к ногам жреца. У Аршубанапула отвисла челюсть. Собственно, и наши герои тоже недоуменно переглянулись. Впечатление было такое, что вампиры нарвались на ужасного великана, обладающего нечеловеческой силой. Ну, почти так и оказалось. Из кустов вышел исполинский черный конь, демонстративно вытирающий о траву тяжелые подковы задних ног. Бред, явно рисуясь, прошел через всю поляну: мимо костра, мимо нового магистра – и грозной скалой встал рядом с хозяином. Нэд Гамильтон, не теряя ни секунды, одним прыжком взлетел в седло. Аршубанапул яростно взвыл:

– Все равно вы все умрете! Силой Сета и властью Анубиса, владыки Царства мертвых, я приказываю вам, кости умерших, восстаньте из мрака могил!

Жрец наверняка обладал большой силой: в ночи раздались традиционные раскаты грома, у ног египтянина замелькали молнии, и земля явственно зашевелилась. Все затаили дыхание, но… ничего не произошло.

– Повинуйтесь слову моему и явитесь, чтобы уничтожить…

– Голос не сорви, в оперетте петь не сможешь, – участливо посоветовала Илона. – Никто не встанет, никуда не выйдет и нас скелетиками пугать не станет. Сочувствую, ты старался как мог.

– Но почему?!

– Не та страна, не та эпоха. Здесь же все православные похоронены. Ну атеисты в крайнем случае. И тем, и иным твой Анубис до лампочки. Уж извини, если не оправдали твоих девичьих надежд.

– Варварский мир… – ужаснулся жрец. – Они не знают Анубиса?! Что за мертвецы пошли.

А сэр Гамильтон-младший, не теряя времени, старательно вытягивал кончиками пальцев боевой топор, неизменно висящий у луки седла. Связанные запястья болели, руки затекли, но в конце концов он справился. Рыжий рыцарь грозно взмахнул сияющим оружием, и Аршубанапул попятился.

– Защищайся, злодей! Я положу конец твоим подлым козням!

Магистр мгновенно отскочил в сторону и дважды пнул в бок ближайшего к нему вампира. Тот приподнялся и сел, обеими руками держась за голову – на лбу исполнительного убийцы синел свежий отпечаток лошадиной подковы. Жрец ловко влез на плечи вампира и, подгоняя его каблуками, пустился вскачь на отважного крестоносца. А Нэду Гамильтону действительно и в голову не могло прийти, что, наверное, это страшно – сражаться с ожившей мумией, меняющей тела, повелевающей молниями и владеющей самыми черными видами колдовства. Не то чтобы он об этом не знал, наоборот, как дитя Средневековья, именно Нэд и мог во всей яркости и силе представить себе ужасающую мощь противника. Ни Илона, ни Валера, ни Даша… Они все судили в соответствии с опытом, почерпнутым в зарубежных кинофильмах, для них любые порождения Зла всегда казались чуточку ненастоящими. «Дети телевизора», как говаривал о современной молодежи один известный литературовед.

– Я – твоя смерть! Посмотри мне в глаза, прежде чем твоя кровь окрасит безжалостные клыки Анубиса. Бойся меня!

– Никогда слуга Тьмы не запугает воина Креста! Я вижу страх на твоем лице и верну тебя назад, в те глубины Ада, откуда ты вырвался!

В ответ ободрившийся вампир взмахнул крыльями, а египтянин старательно изобразил демонический хохот. Кружа над рыжим рыцарем, словно громадная ворона, Аршубанапул грозно размахивал шестом с черепом, целя в незащищенную голову Нэда. Тот успешно отмахивался топором и даже пару раз зацепил развевающийся подол черного балахона магистра.

– Девочки, вы не против, если я окажу посильную помощь этому мускулистому негру с крылышками? Просто больно смотреть, как он лежит совсем без дела.

Илона с Дашей кивнули, им было даже интересно. Добрый сэр Люстрицкий на коленях пополз вперед и склонился над распростертым телом. Для начала он поелозил по широкой груди вампира:

– Сердце едва прослушивается… Я попытаюсь провести прямой массаж, это должно усилить приток крови к… нужному органу.

– Он всегда такой? – вытаращилась покрасневшая флейтистка.

– В каждом домике – свои гомики, – грустно пошутила Илона.

Валера меж тем убедился, что ритмичное давление на грудную клетку не помогает, и громко пообещал перейти к искусственному дыханию:

– Я уже практиковал это на одном пожилом волшебнике, потом мы даже подружились. Он всего лишь карлик, но карлик оч-ч-чень, знаете ли… Мужское начало в нем чувствовалось.

Очнувшийся вампир открыл было глаза, но Люстрицкий уже начал свое черное дело. Несчастный дернулся и обмяк вновь.

– Господи, кажется, у него инфаркт! – искренне удивился Валера.

Илона с Дашей сочувственно вздохнули.

* * *

Как говорилось ранее, усилия Щура не были напрасны. По крайней мере одна из утерянных страниц удалась на славу. Текст был слабым, блеклым, но вполне читаемым. И самое главное, имя Нэда Гамильтона встретилось уже на шестой строке. Древний Оракул прямо предупреждал обитателей замка о появлении Белого Рыцаря на черном коне. Было сказано, что сила и могущество Мальдорора, утвердившего свое господство среди окрестных племен и кланов, оказалось обращено в пыль усилиями всего одного человека. Этот крестоносный воин огнем и мечом обрушился на неприступный замок, и тот не устоял перед его напором. О Прекрасной Принцессе ничего не упоминалось, возможно, это должно было быть где-то дальше. Про Могучего Воина также ничего не было сказано. Однако и этого вполне хватало, чтобы сделать страшные выводы: далеко в прошлом уже появлялся некто по имени Нэд Гамильтон, рыцарь-крестоносец. Именно он несет ответственность за изгнание Мальдорора из реального мира. И Королева об этом знала! Карлик был готов отдать руку на отсечение, что это она вырвала страницы из старой летописи. Это ей захотелось повернуть историю вспять, найти во всем многообразии миров и измерений человека с таким же именем, подсунуть ему Воина и Принцессу, а потом играть, словно кошка с мышкой. Не ее вина в том, что Игра вышла за пределы традиционных рамок. Щур еще надеялся понять, какие высшие силы сюда вмешались.